Страничка Siwerly Опции

[Радомир]

В наш дружный коллектив пришёл новый искатель- Siwerly. Почитал его записки - увидел интересный подход к познанию мира- отличный от привычного на нашем форуме техно подхода. Потому решил проявить инициативу и с согласия автора записок помещаю их на нашем форуме. Надеюсь, что эти записки понравятся нашим искателям.

Надеюсь, что в дальнейшем уважаемый Siwerly продолжит общение с нашими искателями самостоятельно.


С уважением, Радомир.




" Мои записки"


Глава первая.


Всё началось с того, что я умер. Был погожий весенний денек, по небу плыли белые облачка, от которых по склонам гор бежали тени. Светило солнышко, дул легкий ветерок. Я стоял на плацу в общем строю и совершенно не слушал командира, ставившего нам боевую задачу. От меня ничего не зависело, моей обязанностью по роду службы было просто считать личный состав батальона, составляя по утрам строевую записку для командира. Строевая записка была уже составлена и находилась в планшете у комбата, отражая почти правильное состояние дел с людьми. Больше от меня ничего не требовалось, поэтому я и не слушал, что нам доводили до сведения.

Что произошло дальше, я не помню. Помню только, что летел очень быстро и очень долго сквозь темное плотное пространство. А когда прилетел, увидел перед собой два светящихся белых овала. Все говорят, что видят свет в конце тоннеля. Я же почему-то увидел два света, а не один. Помню, долго говорил с ними о чем-то, спорил. О чем – не помню. Потом так же долго и быстро летел обратно сквозь темное плотное пространство. Очнулся на том же плацу, лежа на спине в кольце окруживших меня сослуживцев. Из разбитого до кости подбородка сочилась кровь, два зуба были сломаны.

Позже мне рассказали, что я как стоял ровненько, так и упал плашмя на асфальт. Наверно, это и называют скоропостижной смертью, то есть смертью на фоне кажущегося здоровья. На тот момент мне было двадцать пять лет. Совсем не много, но, видимо, к этому сроку я уже выполнил свою задачу на Земле и с чистой совестью хотел отойти в мир иной. В конце концов, многие люди, в том числе выдающиеся, умирали молодыми до срока, так почему и я тогда не мог?

Но я вернулся, меня отвели в санчасть, измерили давление, вкололи кофеина, промыли и зашили подбородок. Кем были те два светящихся овала, я не знаю до сих пор. Спрашивал у докторов, у медиумов, у экстрасенсов – никто ничего толком не объяснил. Просто у всех один свет в конце тоннеля, а у меня два светящихся овала. О чем я с ними говорил – тоже остаётся загадкой. Но сейчас уже, мне кажется, я догадываюсь – о чем: о том, что я не согласен. Не согласен принципиально со всеми основами, на которых построена жизнь. Всё может быть иначе.

Не важно, какую жизнь и в какие времена прожил человек, не важно, какое образование он получил и какими способностями обладал. Можно оттолкнуться от пустоты и вывести тот мир, в котором бы хотелось жить дальше. Не надо, как Архимед, просить дать точку опоры, чтобы что-то там перевернуть. Эта точка опоры заложена в нас самих. В каждом. Достаточно предположить, что всё на свете связано со всем и ничего просто так не происходит. А если это так, то, возможно, я не умер тогда только для того, чтобы проверить эту гипотезу и попробовать жить по тем принципам, в которые я верю.

Во что же я верю? Я верю в чудеса, верю в сказки, верю в Деда Мороза – он есть. Этого достаточно, чтобы жизнь стала яркой и красочной. Просто верить. Подтверждение своей веры легко найти в своей жизни, если внимательно в ней покопаться. Так и получилось.

Дослужив положенный срок, я уволился из армии и вспомнил о своем хобби – кладоискательстве. Денег особых на тот момент у меня не было, поэтому я купил простенький досмотровый металлодетектор. Остался один вопрос – где искать? Я решил искать там, куда меня давным-давно тянуло. В месте, где на старой пятикилометровой еще советской карте стоял посреди леса одинокий крестик. Обозначал он какую-то церковь. Решение было принято. Я отправился в дремучие новгородские леса за десятки километров от ближайшего населенного пункта. События начали развиваться, как в лучших приключенческих фильмах. А это верный признак того, что человек находится «на волне» и делает всё правильно.

Поезд высадил меня глухой ночью на каком-то полустанке. Разбивать лагерь прямо там не хотелось, поэтому я достал старенький прибор спутниковой навигации без карт и начал ломиться через лес к первой помеченной поворотной точке. Угодил в какую-то топь, намочил и испачкал ноги по колено, но каким-то чудом тропинку нашел.

Лес жил своей жизнью, вокруг меня что-то хрустело, трещало и ухало. От этого инстинктивно тряслись поджилки и одновременно было здорово, рождалось ощущение большого приключения и мысли о том, что вот так и пропасть не обидно.

Начинало светать, из леса я вышел к какому-то болоту. Будь у меня более подробная карта, я бы сориентировался на местности, нашел в двухстах метрах правее гать и прошел бы дальше без приключений. Одновременно с этим ушло бы и ощущение Большого Приключения. Но на моей пятикилометровке гать помечена не была, и я поскакал с кочки на кочку, пытаясь не упасть под тяжестью огромного рюкзака. Атмосферу дополняли мириады комаров и мошек, так как я забыл дома все антикомариные средства.

Вспоминая сейчас тот момент, я прихожу к выводу, что я не должен был преодолеть то болото. Либо потерял бы рюкзак, либо вернулся бы назад. Но тогда я даже не упал. Только припадал несколько раз на колено, вымокнув уже по пояс. Ощущение чего-то чудесного вело меня вперед. Я выбрался на твердую землю с другой стороны болота и вскоре нашел прекрасную, заросшую земляникой дорожку, оставшуюся еще с древних времен. Она была совершенно не испорчена современной техникой. Остаток пути я прошел по ней.

Выглянуло солнышко, стало припекать. На мостике через ручей я решил сделать первый за последние четырнадцать часов пути привал. Вскипятил на армейской одноразовой горелке воды и, потягивая из кружки горячий чай, заметил между кустов красную кирпичную кладку. Наконец-то я пришел!

Весь остаток дня я провел, лазая по старинной церкви, каждый кирпичик которой был со следами простукивания на предмет наличия за ним пустоты. Я был явно не первый, кто пытался найти здесь клад. И наверняка металлоискатели были у предшественников получше. Но тогда меня это не смутило, я этого вроде даже не заметил вообще, радуясь, что нашел крестик на карте – свою мечту из детства.

Вскоре начало темнеть. Палатку было опять решительно негде поставить, не считая места внутри церкви. Там я и остановился, вырубившись сразу, как залез в спальник. Проснулся посреди ночи от того, что вокруг палатки кто-то летал, хлопая крыльями, кто-то ходил, топая лапами, кто-то что-то жевал, громко чавкая. В общем, творилась всякая чертовщина. Было очень жутко, но каким-то образом я смог уснуть снова, проснувшись уже под утро.

Ощущение чуда прошло, я увидел вокруг себя не чудесное строение из Прошлого, полное тайн и загадок, а старую полуобрушившуюся церковь со следами пожара, стоящую посреди какого-то кладбища. Но делать нечего – я уже был там, а значит пришла пора искать клад.

Вспомнились слова знакомой-экстрасенса, произнесенные накануне моего отъезда: «Клад, скорее всего, или в окне, или в дыре». Вокруг меня были десятки окон и дырок в стенах. В какой именно искать – совершенно не ясно. Без особого энтузиазма я осенил себя по наитию крестом (всё же в церкви находился, а не где-нибудь) и отправился к первой попавшейся дырке в стене, которая была напротив меня.

Металлоискатель молчал. Я вышел из церкви и зашел с другой стороны дырки – опять тишина. Всё равно я буду искать здесь, - подумал я, - потому что мне так хочется, да и другие места не такие удобные для поиска. Расковырял трухлявый цемент между кирпичами и вынул первые два кирпича. Появился слабый сигнал, неужели это клад?!

Работа пошла веселее, я старался не думать о том, что сигнал может быть не от клада, а от ржавого гвоздя или куска оцинкованного железа. Не обращал внимания и на комаров. Забыл даже про обед, так был увлечен долбежкой стены найденным тут же огромным кованым гвоздем.

Ближе к ночи я извлек последний кирпич и заглянул в открывшуюся мне нишу. На её дне поблескивала кучка монет. Это был клад! Пускай и не большой, но я нашел то, о чем мечтал, и в том месте, о котором мечтал. А сама история находки, то, как я добирался туда, лишь дополняли общую картину. Десятки, если не сотни искателей побывали там до меня, а нашел лишь я…

Вместе с монетами была и закладная доска, отлитая из свинца. Необычайно тяжелая. Я её даже хотел сначала утопить в том ручье, на мостике через который пил чай, но потом передумал и донес до дома. Как потом выяснилось, не напрасно – она была ценнее монет с исторической точки зрения.

По возвращении домой мои глаза горели, ведь сбылось то, о чем я мечтал, – я нашел клад. Всё как в фильме «Секрет», который я посмотрел несколько лет спустя. Я мечтал – я получил. Я не мечтал разбогатеть, найдя клад, я мечтал его просто найти.

Этот пример из моей жизни еще раз убедил меня в мысли, что чудеса бывают. Но для того, чтобы чудо произошло, надо оставлять в своей жизни место для этого чуда. Не надо брать с собой подробных карт местности. Ведь такие карты расскажут о предстоящем пути настолько точно, что в этот путь можно не отправляться вообще. Это так, но не совсем. Место для чего-то Нового и неизведанного будет на любой карте, даже масштабом один к одному, просто найти это Новое будет сложнее.

Поэтому если вы отправляетесь из пункта А в пункт Б по каким-нибудь рабочим вопросам и вам важно лишь переместиться в пространстве с наименьшими потерями – берите карту поточнее и двигайтесь по уже проложенным маршрутам. А если вы отправляетесь из пункта А просто в какое-нибудь новое место и вам важен сам процесс путешествия – берите лишь общий план местности, а то и не берите вообще ничего. Язык до Киева доведет.

То, что верно в отношении карты, верно и в отношении любого другого инструмента. Взять, к примеру, линейку или часы. В обычной жизни мы привыкли делить длины до миллиметра, а время до секунд. При научных изысканиях пользуются уже микро- и нанометрами и мили- и наносекундами. Ученым так удобнее – пусть так. Но никто не предлагает мерить в повседневной жизни микрометром кусок ткани. Во-первых, потому что это не удобно, во-вторых, потому что ткань тянется и для нужд швейной промышленности выпускают гибкие метры со шкалой точностью до половины сантиметра.

Смею вас уверить, что тянется всё, тем более время. Поэтому я выступаю за введение новой шкалы времени с точностью до пяти минут для повседневной жизни и «абсолютной» шкалы времени с максимальной точностью для науки. Точности в пять минут вполне достаточно, чтобы не опоздать на поезд или самолет, равно как успеть к началу любимой телепередачи. Более точным временем нет смысла забивать себе голову каждый день. В период отпуска или жизни на природе можно обойтись и одной часовой стрелкой, а то и вообще без часов.

Это всё верно, если не задумываться, откуда вообще взялось понятие секунды и как отмерили первый метр. С метром более или менее понятно: так решили собравшиеся в кучку ученые мужи где-то во Франции в конце девятнадцатого века, чтобы привести ранее применяемые дюймы, футы и мили к новой десятичной системе счисления. Это удобно для современной математики. А почему тогда же забыли перевести в новую шкалу время? Ведь легко посчитать, что в сутках восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд. Могли бы поделить сутки на десять новых часов, по сто минут в часе, по сто секунд в минуте. То есть в сутках всего было бы сто тысяч новых секунд. Разница между восьмьюдесятью шестью тысячами четырьмястами и ста тысячами не очень большая, зато ученым было бы гораздо удобнее оперировать со временем. К метрам же привыкли менее чем за сто лет. Привыкли бы и к новой системе счисления времени. Почему нет?

Желающие жить в старом времени пользовались бы старыми часами точно так же, как часть государств до сих пор пользуется дюймами, футами и милями. Та же Америка и Англия. Не забываем про деление окружности на почему-то триста шестьдесят градусов…

Почему эта задача по приведению систем счисления расстояний, времени и окружностей к десятичной основе должна быть и будет когда-нибудь выполнена, лучше всего можно понять на примере языков. Разные народы говорят на разных языках и пользуются разными алфавитами. Вроде бы разные по звучанию и написанию слова на разных языках образуют одни и те же понятия. Но если попытаться перевести дословно с одного языка на другой стихотворение, пословицу или песню, ничего уже не получится. Потому что мелодика у слов разная и рифмы при дословном переводе уже не получается. И это не свойства сложившихся и устоявшихся за столетия языков и систем счисления. Толкин, например, выдумал эльфийский язык с нуля и за короткое время. Теперь на нем выпускаются периодические издания.

Так и в науке. Если зашли в тупик или уперлись в неразрешимую проблему, тогда, может, есть смысл поискать причину в самих основах науки? Может, есть смысл поискать более элегантные и красивые решения в других системах счисления? Например, в двоичной. На ней сейчас вся компьютерная техника работает. И ничего.

Но даже в двоичной системе счисления, даже когда всё делится на две половинки, на ноль и единицу, теряется неуловимая часть целого. А именно Зазор, он же Разница. Представить себе это проще всего на примере детских игрушек. Возьмите один кубик. У него есть длина, ширина, высота. Теперь сложите восемь кубиков вместе так, чтобы получился в два раза больший кубик. У него снова будет длина, ширина, высота. Но добавится еще зазор между кубиками, которым все пренебрегают. И этот зазор отнюдь не будет равен нулю, даже (особенно) если мы разделим пространство на две части мысленно. Зазор будет бесконечно стремиться к нулю, но нулем не будет. Почему? Хотя бы потому, что кубиков в природе не существует, зато существует множество шариков. Планеты со звездами скорее шарики, чем кубики, атомы тоже и так далее.

Теперь возьмите шарик. У него будет только одна размерность – диаметр. Чтобы получить в два раза большую фигуру, надо сложить уже не восемь, а всего четыре шарика. Фигура будет напоминать правильную треугольную пирамиду. У пирамиды будет уже не одна, а целых четыре размерности, а центр пирамиды окажется в зазоре между «плотно» сложенными шариками. То есть в пустоте между ними, так как хоть мы и складывали четыре шарика вплотную, зазор между ними всё равно остался, и этот зазор гораздо более ощутим, чем зазор между восьмью кубиками.

Если теперь придумать бесконечно маленькие шарики, чтобы полностью заполнить зазор между большими, то результат повторится. Центр опять окажется в пустоте (Зазоре, Разнице). Свойства же пустоты могут быть любыми и зависят лишь от желания того, кто решился поделить ранее никем не делимые шарики хотя бы на две равные части. Хотя, скорее всего, две эти части тут же станут не двумя половинками целого шарика, а самостоятельными шариками.

Не сложно посчитать примерное соотношение объемов занятого шариками и пустого пространства в пирамиде из четырех плотно сложенных вместе шариков, если брать за вершины пирамиды центры этих шариков. Пропорция будет три к одному, то есть занятым будет три единицы объема, а свободным одна. Из чего следует то, что чудеса могут случаться гораздо чаще, чем это обычно считают. Не пятьдесят на пятьдесят, конечно, а примерно семьдесят пять на двадцать пять.

Так что же произошло в момент, с которого я начал свой рассказ, то есть в тот момент, когда я умер? Может, потому я и вернулся, что, увидев не один обещанный свет в конце тоннеля, а два, я с этим не согласился и решил лично в этом всём разобраться? Получается, в то время и в том месте собралось сразу три сущности – я и два светящихся овала. А может, и четыре. Говорю так просто для того, чтобы притянуть за уши тот момент к ситуации с пирамидой из четырех шариков. Получается, четвертую сущность я тогда не заметил, но она там была.

Кем бы она могла быть? Возможно, моим сыном, который тогда еще не родился, но который, только родившись, лежа на спине и не в силах еще даже на бок повернуться, очень любил рассматривать люстру в нашей комнате. Люстра состояла из шести лампочек, но горели чаще всего только две из-за экономии электроэнергии. Никто теперь не скажет, верно ли это предположение или нет, но мне приятно думать, что это так. Почему нет? Никому же это не мешает, зато косвенно подтверждает то, что, умерев сами, мы продолжаем жить в наших детях. Может, мне повезло, и я и сам вернулся к жизни, и посмотрел на Мир глазами своего только что родившегося сына…

В заключении этой главы хочется попросить читателя перечитывать каждую главу дважды, прежде чем переходить к следующей. А некоторые главы и трижды. Это нужно для того, чтобы лучше прочувствовать написанное и обратить внимание на те детали, которые остались не замеченными при первоначальном прочтении.


Глава вторая.


Когда в начале прошлой главы у меня не получилось умереть, пришлось возвращаться обратно к жизни, чтобы подробно во всём разобраться. Стало ясно, что смерть – это не избавление, после неё жизнь пойдет всё по тому же привычному для человека сценарию, к которому он привык. Разве что начнется всё с чистого листа.

Но прежде чем всё начнется с чистого листа, у человека будет возможность подумать о смысле своей жизни, об основах жизни вообще. Так, чтобы, подумав, он смог свести свою жизнь к одному-единственному глаголу. Зачем он живет? Ну, если оставить в покое непреходящие вечные ценности вроде любви, воспитания детей и тому подобное — этим можно заниматься везде и не обязательно воплощаться на Земле в телесной оболочке.

Приятно, что задуматься об этом можно и не дожидаясь, когда горбатая с косой придет за вами. У меня в качестве ответа на этот вопрос в голове возникло слово «Искать».

Я люблю искать. Я искал и находил клады, искал правосудие, дойдя до Конституционного и Верховного Судов Российской Федерации. Интересная была история... В результате Конституционный Суд отказал в рассмотрении моего дела, показав пальцем на Верховный Суд, мол, обращайтесь туда. А Верховный Суд показал пальцем на Конституционный Суд, мол, это дело там должно рассматриваться. Получился правовой тупик. Пат, как в шахматах.

Искать справедливость и правосудие дальше выходя на международный уровень я уже не стал. Не интересно. Достаточно того, что в тексте определения Конституционного Суда ответчикам было сказано: «Ай-ай-ай, вы поступили не красиво, и вообще-то так не делается».

А ответчиками по моему делу я выбрал Президента Российской Федерации, Совет Федерации, Государственную Думу. Они приняли закон об отмене (монетизации) положенных мне как ветерану боевых действий льгот. Получается, полтора года я просидел в горах Чечни почти напрасно. Почти, но не совсем. Не сделав ни единого выстрела по врагу, я видел всю подноготную и грязь войны. Видел, как теряются люди в бумажных отчетах, и в результате, начиная уже с уровня батальона, а при активных боевых действиях – с уровня роты и даже взвода, невозможно сказать точно, сколько же человек должно находиться в строю. Этого командиры требуют всегда, но на практике это не выполнимо и может быть подсчитано лишь примерно.

Почему? Простой пример: солдат попал в санчасть, а ни дежурному по роте не доложили (не успели доложить), ни командир взвода об этом не знает (просто не успел познакомиться с вновь прибывшим пополнением). В результате этого солдата доложили как присутствующего в строю. Но в строю то его нет... Бывает обратная ситуация: солдат не попал в санчасть, а вернулся из неё. В строю стало на одного «лишнего» солдата больше. А ведь кроме санчасти существуют понятия наряда, командировки, отпуска, в штате и за штатом. Все они влияют на то, сойдется ли теоретически посчитанное количество человек в строю с их фактическим количеством или нет. Поэтому в армии и особенно на войне люди терялись и будут теряться. Устанавливать судьбу всех пропавших без вести – бессмысленное занятие, как бы жестоко это ни звучало. Достаточно ограничиться констатацией факта: «Ему не повезло, он попал на войну и пропал там».

Кстати сказать, вся моя служба в армии сильно напоминает мне одну партию в шахматы, которую я сыграл не так давно. Вообще я не очень люблю шахматы за их правило «Короля нельзя есть». Так что когда мне в очередной раз предложили сыграть, я согласился, но с оговоркой, что короля МОЖНО есть.

Игра началась. Противник выдвигал вперед фигуры, я зеркально повторял его действия. Всё шло хорошо, пока не наступила пора есть моего слона. Мне об этом сказали, я согласился. Пускай едят, если хотят. Игра была остановлена под предлогом того, что я поддаюсь. Но я не поддавался, я всего лишь хотел посмотреть, к чему может привести зеркальное повторение действий противника.

За нашей игрой наблюдал еще один любитель шахмат. Он согласился с моей аргументацией и взялся продолжить игру с условием, что я буду активнее есть его фигуры, пускай даже короля. Игра начинала быть интересной. В определенный момент я обратил внимание соперника на то, что у меня осталось всего две фигуры, две пешки. Причем одна из них стояла, где и была, не тронувшись с места, другая пешка зашла на чужую половину поля. Фигуры же противника находились целиком на своей половине поля, а король не сдвинулся с места вообще.

Теперь остановил игру я и спросил у соперника, кто на данный момент выигрывает, учитывая вышеприведенные обстоятельства. Формально я терпел фиаско, но если подумать хорошенько, я выигрывал, ведь, пожертвовав всеми фигурами, я не допустил на свою половину поля противника, а сам проник на вражескую и закрепился на ней. При этом моя бедная пешка, не тронувшись с места, созерцала всю происходившую бойню и делала выводы, надо ли воевать вообще, когда она вырастет и сама станет королем. Конечно, она видела, что король противника, как и она сама, не двинулся с места вообще. Но тогда зачем нужен такой король?

В общем, та партия в шахматы впервые за много лет доставила мне огромное удовольствие. Хотя я и потерял оставшиеся две пешки, которые противник зачем-то съел. Зачем - не объяснил, хотя и признал, что никакой опасности они для него не представляли. С тем же успехом можно играть в шахматы с суперкомпьютером и всегда у него выигрывать. Ведь компьютер - это груда железа с заложенной в него чужой логикой и правилами игры. В жизни всё гораздо интереснее, правила игры и критерии успеха человек выбирает сам.

Но я отвлекся. Глава начиналась с того, что в определенный момент своей жизни я понял, что живу ради того, чтобы искать. В то время у меня была не плохая работа, машина, квартира. Вернее сказать, с работы меня уволили, машина сломалась, а в квартире требовался капитальный ремонт. Но эти события произошли на тот момент вот буквально только что, и я успел заметить, что наличие работы-машины-квартиры не привело почему-то автоматически к появлению в моей жизни любимого человека и семьи.

Видимо, счастье в личной жизни – это не производная от материального благополучия. А значит, его можно искать и при отсутствии работы, сломанной машины, обветшалой квартиры, - решил я. И начал искать.

Был канун Нового Года, то есть самое время для того, чтобы произошло маленькое чудо. Например, встреча со своей половинкой. Конечно, я не пошел на многолюдное и шумное празднование Нового Года. Никогда этого не делал, и не было желания начинать. Я поступил иначе — лег спать.

На утро проснулся и удивился, какая тишина и спокойствие были вокруг. Удивительное ощущение — вроде бы жизнь должна бить ключом, а все спят. Я вылез в Интернет и буквально сразу нашел Её. Ту, с которой теперь и живу счастливо в реальном мире до сих пор. Чем не чудо? В Интернете сотни сайтов знакомств, миллионы анкет, а на мой экран с первой попытки всплыла та единственная, которую я искал так давно. С тех пор я еще больше полюбил спать в то время, когда большинство окружающих что-нибудь празднуют.

Жизнь пошла своим чередом. Теперь я был не один, нас было двое. Но на самом деле нас было трое и я один одновременно. Потому что добавилась любовь. И в одну из ночей эта любовь стукнула меня по макушке. Я её осязал буквально физически. Перед глазами плыли различные линии, плоскости, круги. Они складывались и разделялись, порождая удивительной красоты картины. Я растолкал спящую жену и попытался ей объяснить, что я видел только что. Она ничего не поняла и лишь сочувственно пожелала мне еще раз доброй ночи.

А мне не спалось, у меня было ощущение того, что я, наконец, ухватил ту невидимую ниточку, следуя за которой, можно прийти к пониманию принципа действия устройств связи межгалактических кораблей. Ведь на этих кораблях будут находиться любящие друг друга люди, так что расстояния не помешают им нормально общаться. Всё это сложно описать словами, на тот момент в моей голове проносилось множество мыслей. Эти мысли эволюционировали, порождая за собой свои последствия. Всё рушилось от этого в бездонную черноту, исчезая навеки и возрождаясь из ничего вновь. Под утро я твердо уверен был в одном: «Система сама себя никогда не уничтожит», потому что всё на свете есть любовь.

Кто не читал первой главы, тот может сделать это сейчас. Чтобы лучше понять мою мысль про зазор между шариками. Этот зазор чем-то похож на пористую губку. Губку можно намочить, заполнив поры водой. И одновременно с этим сама губка может быть в форме шарика, а таких губок может быть много. В результате их можно будет условно считать уже не множеством мокрых шарообразных зазоров, а множеством шариков. Особенно если вода внутри таких губок из-за низкой температуры окружающей среды замерзнет. Тогда они и вправду превратятся в шарики.

Но стоит только растопить лёд и просушить губки, как они сольются воедино в одну большую губку. Не важно, что какая-то из них оказалась внутри общей массы, а какая-то снаружи. Так и с Любовью (Богом) — она едина, хоть и может быть разделена на бесчисленное количество кусочков. Она везде и нигде одновременно. Она снаружи и внутри нас постоянно.

Это сейчас я могу более или менее (судить читателю) внятно и последовательно изложить свою мысль на бумаге. А тогда я лишь бессвязно мычал, ужасая любимого человека своим резко изменившимся поведением.

Как верно понял уже, наверно, читатель, в скором времени у меня должен был родиться сын. Он и вправду родился, причем ровно через девять месяцев после нашей свадьбы. День в день! Поженились на Старый Новый Год четырнадцатого января, а сын родился в Покров, четырнадцатого октября. Скажете совпадение — не думаю. Я уже высказал свою позицию — всё связано со всем. Но лучше не будем спорить, а обратим внимание на символ любви — значок «Сердечка». Откуда он взялся и как его можно посчитать математически? Очень просто, разверните на пол-оборота спираль Архимеда, а потом сверните обратно. Вы получите идеальное «Сердечко», разве не замечали?

Тогда можно поиграть в Любовь, это куда интереснее шахмат. Поиграем? Вы и я, прямо сейчас... Чем больше читатель не согласен с автором этих строк, тем медленнее он должен играть, дабы Жизнь успела преподнести ему некоторые сюрпризы, думаю, года будет вполне достаточно. Чем большее понимание в человеке вызывают мои слова, тем быстрее всё можно сделать. Скажем, неделя — самый нормалёк. А то и за день кто-то уложится. Главное – успеть научиться проводить параллели между своими действиями и происходящими вокруг событиями. Эта игра как раз и способствует развитию подобных навыков.

Из инструментов и материалов нам понадобятся только картонка, карандаш, циркуль, планка (линейка без делений), разноцветные нитки и иголка. Вроде, всё. Собрали это всё в кучу? Хорошо, тогда приступим...


Возьмите прямо сейчас карандаш и поставьте на картонке точку. Не читайте дальше, пока не сделаете этого. Ставьте точку, где хотите, куда рука её поставит. Засеките время, записав его на той же картонке. Это самая трудная часть игры. Хотя бы потому, что получившуюся у вас кляксу (а именно так она выглядит под микроскопом) придется считать точкой. Теперь можно расслабиться, дальше все события в рамках этой игры будут разворачиваться вокруг этой точки и с момента постановки этой точки. Хорошо помогает в игре просмотр новостей по телевизору и общение с друзьями в Интернете. Требуется только глядеть на всё критически и на протяжении всей игры задаваться вопросом: «А не связано ли ... с ... ?» Честно скажу, что так не долго и с ума сойти. Мне лично это не страшно, я уже сходил с ума. Если чувствуете, что уже перебор, — переходите к следующему этапу, только убедитесь сначала, что ваша точка стоит примерно посередине листа, а не где-нибудь в углу. Если она стоит в углу, поищите еще картонку и доклейте её до нужного размера. Так чтобы точка находилась примерно посередине.
Возьмите планку и прочертите по ней линию через всю картонку от края до края. Не беда если из-за этого исчезнет точка. Мы ведь помним, что она примерно посередине линии. Посмотрите, что изменилось вокруг.
Разделите с помощью одних только циркуля и планки плоскость всей картонки на двенадцать секторов. Можно на шесть — фигура получится более угловатой, можно на двадцать четыре — фигура получится более гладкой. Но лучше всё-таки на двенадцать, с этим числом многое связано у человечества. Если не помните, как разбить круг с помощью циркуля на шесть частей или как отложить перпендикуляр к линии — покопайтесь в Интернете или полистайте учебник геометрии. Это не сложно. Пора включать мозг.
Теперь надо по разбитым секторам развернуть спираль Архимеда на половину оборота. Так, чтобы получилась как бы правая половинка сердечка. Затем надо свернуть спираль Архимеда обратно чтобы получилась как бы левая половинка сердечка. По размеру сердечко должно быть примерно равным картонке, чуть меньше. Любовь уже ощущается? По мне — да, но чего-то не хватает. А именно – не хватает места для Чуда. Поэтому пора переходить к следующему этапу, он важен не меньше постановки точки.
Проколупайте дырку в картонке. Можно колупать ожесточенно карандашом или циркулем (они нам больше не понадобятся), можно поискать ножницы и вырезать аккуратный кружочек — не суть. Кому как больше нравится. Главное – чтобы ранее поставленная точка оказалась внутри или, даже лучше, на границе дырки, а сама дырка – внутри сердечка. Почему так? Потому что мы играем сами с собой, а значит, и эксперименты надо ставить на самом себе, а не на лабораторных мышках, как это принято в современной медицине, и не на подчиненных пешках, как это принято в шахматах и армии. А точка — она ваша, она плод вашего творчества, вы её поставили, а значит, она часть вас самих. Если она исчезнет вместе с картоном из дырки, никому кроме вас хуже не станет. Но и вам хуже стать не должно, потому что немногим ранее точка очертила себя и осознала сердечком.
Наступает самый волшебный этап игры. Надо взять по ниточке, символизирующей каждое ваше «хочу» и «не хочу» в жизни, и сплести или свить их всех в одну общую веревочку. Как их плести или вить -дело вкуса, главное, чтобы получилась нормальная такая веревочка в длину примерно как четыре-пять длин периметров сердечка. Канатиков делать не надо, определитесь с главными «хочу» и «не хочу» в своей жизни. Не забывайте делать перерывы в игре и подмечать происходящие вокруг странности. Что называется, почувствуйте себя идиотами, это полезно иногда бывает...
Чтобы понять следующий этап, надо сначала расположить перед собой картонку с сердечком и дыркой и прокрутить всё в голове, исходя из тех соображений, что всё сказанное относится к наблюдателю, не вертящему картонку в руках (с лицевой стороны на изнанку и обратно). Итак, нам надо пришить нашу веревочку к картонке по следующему маршруту. Ставим мысленно точку в нижний угол сердечка с лицевой стороны и закручиваем её по часовой стрелке, двигаясь по спирали к её центру. Попав в центр спирали Архимеда (в верхний угол сердечка), надо протащить веревочку сквозь дырку на изнанку картонки, не переворачивая саму картонку и, сохраняя прежнее направление движения по часовой стрелке (для наблюдателя с лицевой стороны картонки), вернуться в первоначальную точку по раскручивающейся спирали Архимеда, но только уже с изнаночной стороны картонки. Из нижней точки с изнаночной стороны никуда не попасть, кроме как если продолжать прежнее направление движения по часовой стрелке (для наблюдателя, смотрящего, повторюсь, с лицевой стороны картонки и видящего как бы сквозь неё), пока, совершив еще пол-оборота, не достигнем снова дырки в картонке. Теперь надо аккуратнейшим образом закрепить веревочку по торцу дырки в картонке, двигаясь всё так же по часовой стрелке и «всплывая» с изнаночной стороны картонки на лицевую. Здесь окажутся в выигрыше те, кто от всей души колупал дырку в картонке карандашом — у них получился более толстый край дырки и к нему будет проще приделать веревочку. Смысл тут в том, чтобы веревочка оказалась как бы не там и не тут, а посередине между лицевой и изнаночной сторонами. Когда это будет сделано и веревочка опишет полный круг по краю дырки, лучше всего сразу перевязать получившуюся внутри дырки веревочную петельку красной ниткой с тем, чтобы место пересечения закрылось и петелька стала колечком. Перевязывать надо только петельку, не затрагивая ранее проложенный из веревочки слой сердечка. Таким образом, если веревочка в колечке «всплывала», то её конец окажется вновь на лицевой стороне картонки. Всё, что ему остаётся, это двигаться всё так же по часовой стрелке по раскручивающейся спирали Архимеда до тех пор, пока не упрется в нижней лицевой точке сердечка со своим же началом. От чего тут же изменит направление своего движения более чем на девяносто градусов вправо и направится в сторону дырки с недавно образованным в нем колечком. В это колечко надо продеть оставшуюся часть веревочки и вернуть её остаток в нижнюю точку сердечка, но уже с изнаночной стороны. Получившиеся в результате два хвостика веревочки надо по отдельности перевязать красной ниткой в месте выхода их из сердечка, чтобы они не расплетались, и подрезать немного в случае, если концы остались слишком длинные. Теперь пришейте по проложенному мысленно маршруту вашу веревочку к картонке.


Вот и всё. Надеюсь у вас получилось. Примерно так простая безразмерная точка, математическая единица, может осознать себя объемной фигурой, математической бесконечностью, сократившись потом почти до математической двойки. Почти, так как не надо забывать про красную нитку, без которой центральная петелька так и осталась бы петелькой и не превратилась бы в новое понятие «колечка». Эта же нитка удерживает от рассыпания на отдельные составляющие хвостики веревочки после окончания этой игры. Теперь сопоставьте происходившие вокруг вас изменения (если они имели место быть) с этапами выполнения вами игры. Ничего странного не произошло?

Но разве игра закончена? Если вам кажется, что да, то попробуйте обосновать, в какой точке полученной из веревочки фигуры находитесь в данный момент вы сами. Вы же делали веревочку из своих «хочу» и «не хочу», верно? Давайте предположим, что лицевая сторона картонки это жизнь, а по изнанке мы живем после смерти. Или наоборот — изнанка это жизнь, а лицо это смерть. Без разницы. Что в таком случае сама картонка? Что такое дырка в ней? Что такое колечко в этой дырке? Вопросов массу можно задать на примере элементарной игры в сердечко. Что уж говорить про более сложную игру в шахматы, в которую на самом деле толком мало кто играл по-настоящему.

Лично для себя я определился хотя бы с тем, что колечко внутри дырки внутри сердечка – это не что иное как те обручальные кольца, которые надевают друг другу на пальцы молодожены в день бракосочетания.

Пора заканчивать эту главу и взять небольшую передышку, потому что окончание этой главы логично вписывается в её начало, если взяться читать всё по новой. Чего вам и желаю.


Глава третья.


Надеюсь, у всех читателей получился эксперимент, описанный в предыдущей главе. Если нет, его можно повторять, выполняя более вдумчиво до тех пор, пока не получится. Для тех, у кого всё получилось и кто хотел бы его тем не менее повторить, скажу сразу, что один из принципов, на которых основана эта жизнь, гласит: «Если получилось один раз, не факт, что получится второй раз и вообще когда-нибудь ещё». Отсюда следует, что надо ценить эту жизнь. Второй раз она может уже не повториться. Во всяком случае в той форме, к которой мы привыкли. И если вы заметили что-то удивительное, позвольте ему просто быть, не проверяйте это, как того требует современная наука: «Всякий эксперимент должен воспроизводиться с одинаковыми результатами». Зачем? Этим убивается уникальность и неповторимость жизни. Придумайте лучше свою игру и пришлите её мне — я с удовольствием в неё сыграю, не боясь за последствия. Но только в рамках разумного.

А разумное это легко можно показать на примере ножа с губкой. Губка – это мы с вами, тот неделимый зазор, который лежит в нашей основе. В порах губки находятся те мельчайшие частички, которые отвечают за существование и перенос наших чувств, эмоций, желаний, потребностей. Сюда же можно отнести частички, отвечающие за время и гравитацию, электрические и магнитные поля. И, конечно, наиболее осязаемые частички — атомы и молекулы, из которых мы состоим.

Нож – это собирательное название производимых нами инструментов, продуктов жизнедеятельности и всего прочего, что при разделении Мира на живое и не живое относится к не живому. Вторгаясь в пространство губки, нож производит на неё определенное воздействие. Например, может разрезать губку на две половинки.

Нужно ли это губке? Решать только ей. Но если губка изначально прямоугольная, а хочет стать круглой — без ножа обойтись сложно. Есть другой тип инструментов, например, клей. Он может склеить две губки в единое целое, а может пропитать насквозь всю губку и высохнуть. Тогда губка станет не мягкой, а твердой. Существуют растворители. Если погрузить в них затвердевшую губку, она снова размякнет. В общем, инструментов может быть множество. Читатель легко додумает десяток-другой новых.

Вернемся теперь к губке. Если в одном месте соберутся две и более губки, то одну из них всегда можно принять за истинную (вас, меня и так далее), а все остальные за инструмент. Всё влияет на всё. Не будучи экстрасенсом можно сказать, что мысли посторонних мало влияют на окружающих, если они, конечно, не выражены в какой-либо форме. Как говорится, «хоть горшком назови, только в печь не суй». Но если мысли оказываются выраженными, они начинают влиять на окружающее очень и очень существенно. И вот почему.

Губка сама по себе не делима и вечна. Даже если она состоит из одной единственной поры, ей от этого хуже не будет. А вот инструменты и продукты нашей жизнедеятельности имеют свойство таять, со временем исчезая совсем. Когда губка осознает нехватку находящихся в ней частичек, например, позитивных эмоций, она может легко восполнить их запас, подумав о позитивном сама или пообщавшись с окружающими об этом. При этом наполняющие губку частички задают не только форму и размер её пор, но и оказывают влияние на рядом расположенные частички как в сторону их поддержания, так и в сторону их исчезновения. Надеюсь, основное направление моей мысли стало понятным — надо контролировать, что мы смотрим по телевизору, какую музыку слушаем и тому подобное ради того, чтобы не развиваться пассивно в том информационном и эмоциональном потоке, который обрушивает на нас современная цивилизация.



Вернемся назад к понятиям губки и инструмента. Особенно к инструментам самовыражения, к продуктам творчества, которое, не являясь работой по основной специальности человека, должно быть бесплатным. Просто обязано таким быть. Деньги за него можно брать только в добровольном порядке. Потому что деньги – это тоже инструмент, тоже шарики. И какие шарики окажутся более мелкими и универсальными, ваш продукт творчества или деньги, зависит от того, кто решится противопоставить себя понятию денег. Противопоставить тому, кто придумал деньги.

Ведь за деньги сейчас уже можно купить практически всё, даже чужое время. И что особенно печально, что за деньги можно уже, пусть и на короткое время, купить чувство любви. Но ненадолго. Если человек ради достижения своей цели пожертвовал только деньгами, это не принесет удовлетворения, скорее, наоборот, вызовет чувство разочарования. Исключение составляют люди, чьим продуктом творчества как раз и является производство денег.

Не надо с такими людьми спорить и переживать, что они есть. Вы же не спорите с силой гравитации, она не мешает вам жить и развиваться. А ведь её тоже кто-то когда-то создал. Так же и с деньгами — это всего лишь инструмент, которым надо уметь пользоваться. Как ножом должна уметь пользоваться губка, чтобы не кромсать себя на части, а вырезать из себя то, кем она хотела бы стать.

Именно поэтому в начале этой главы я попросил присылать мне на тестирование свои игры. Теперь хочу вдобавок попросить присылать мне в пользование продукты вашего творчества. С удовольствием буду их изучать и искать в них свой смысл. Искать я люблю.

Расчет здесь, конечно, еще и на то, что эти строки прочтет сущность, придумавшая деньги, или люди, их производящие. И они пришлют мне в пользование, скажем, миллион долларов. Я не откажусь, вот честное слово! Сказать по правде, меня уже хотели облагодетельствовать некие мои не представившиеся последователи, которые играли в мои игры. Но то, что мне от них примитивно и тупо нужен миллион долларов, их почему-то смутило. Что ж, бывает, я подожду и когда-нибудь сыграю по-крупному. Я даже знаю, когда примерно это произойдет. Сначала надо ввести на всей Земле единую валюту, затем надо устранить дробную часть этой единой валюты, чтобы не было ни центов, ни копеек, ни чего-либо еще. Думаете, это всё? Нет, потом надо будет запретить скидки и распродажи по заниженным ценам. Ведь каждый заявивший о производимых им скидках делает тем самым не что иное как деньги.

Так что еще одним инструментом, который я с удовольствием протестирую, будет ваша скидочная карта. Присылайте мне их в любых количествах — это тоже деньги, и вы их законный и полноправный производитель.

Но если вы решите помочь другим, не оскорбляйте хотя бы самих себя. Десять тысяч долларов, которые потратил на благотворительность мультимиллионер, это для него мелочь, он этой суммы даже не заметит. Пускай потратит десять, двадцать, пятьдесят процентов своего капитала. Тогда он сможет претендовать на благодарность и понимание окружающих. Именно поэтому я редко помогаю нуждающимся. Хотя бывали в моей жизни моменты, когда я отдавал на благотворительность всё, что находилось на тот момент в моём кошельке. Даже не пересчитывал, сколько там было. Отдавал всё.

Деньги — пыль, без них невозможна, конечно, та современная жизнь, которая нас окружает, но не в большей степени, чем она невозможна без гравитации. А вот что действительно сложно — это придумать нечто, чем никогда и никто не занимался до вас и что не делал никто ни разу. Ведь на Земле уже живет несколько миллиардов человек, каждый к чему-то стремится, и даже если что-то новое придумывает лишь один человек из тысячи, это всё равно составляет несколько миллионов человек. И все эти несколько миллионов человек стараются придумать нечто новое каждый день. Что уж удивляться количеству пациентов в психиатрических клиниках, если для того, чтобы придумать что-то новое, приходится уже выходить за рамки разумного. Проще говоря, сходить с ума.

Хотя не все ищут в дурке нечто новое, какие-нибудь еще более мелкие или необычные шарики. Многие попадают туда, не осознанно ища зазор между собой и окружающими. В качестве такого зазора очень часто выступают табак, алкоголь и наркотики. Все они рвут привычные связи с окружающей нас реальностью. И на этом утверждении мне хотелось бы остановиться подробнее.

Проще всего с курением. Зазор между курящим и некурящим человеком создаёт уже один только табачный дым. Вместе с тем, время на курение отрывает человека от работы, от повседневности, от рутины вообще. Человек растворяется в вечном. Конечно, со временем курения становится уже не достаточно, и оно становится простой привычкой. А большое количество курильщиков сводит зазор от курения к минимуму.

Несколько сложнее с алкоголем. Он уже довольно грубо вырывает человека из реальности и погружает его в мир скрытых желаний, чувств и стремлений. Получается как бы провал в никуда с последующим долгим сном. Происходящие вокруг события можно уверенно разделить на до и после пьянки. Это и является зазором от алкоголя, зазором в череде событий.

Совсем сложно с наркотиками. Они резко и грубо рвут связь человека с окружающим миром, нарушая и дальнейшую возможность адекватно воспринимать происходящее вокруг. Это, так сказать, билет в один конец, зазор между жизнью до и открывшейся новой реальностью после употребления наркотиков. И если жизнь здесь не устраивает человека, он уверенно уходит в жизнь там.

Конечно, подобное разделение на табак, алкоголь и наркотики весьма условно, на самом деле зазор от их употребления плавно перетекает из одного в другое. Важно лишь то, что он в принципе возникает, а какие формы примет – уже не важно. В жизни трезвого не курящего человека существует, пожалуй, единственный естественный зазор между до и после какого-либо события. Это сон.

Сон вообще удивительная штука. Его можно воспринимать как маленькую смерть. Засыпая, человек становится совершенно беззащитным перед угрозами окружающего мира. Со спящим человеком можно сделать всё что угодно, и он не успеет ничем ответить. Нет никаких гарантий в том, что, заснув в одном месте, вы проснетесь там же или в том же состоянии. Так происходит чаще всего, но всё когда-то происходит в первый раз. Не даром говорится: «Утро вечера мудренее».

Именно поэтому я попросил в прошлой главе выполнять создание сердечка в несколько этапов. Так было задумано для того, чтобы между началом и концом всего процесса прошло много дней и ночей. Необходимость этого вызвана тем, что иначе реальность не успеет подстроиться и придти в соответствие с изменившимися условиями. А это возможно, когда человек находится без сознания. То есть спит.

Сон – это тот естественный зазор, который разделяет понятие настоящего от прошлого и будущего. Всё что происходит сегодня - это настоящее, всё что происходило вчера - это прошлое, всё что произойдет завтра - это будущее. В случае, когда требуется экстренное разделение зазором происходящих в жизни событий на «до» и «после», человек теряет сознание, и события развиваются без его участия и чаще всего с наименьшими для него потерями.

Будущее вообще очень любит сшиваться с прошлым. Время нельзя изображать направленной стрелой, переходящей из будущего в прошлое. За процессом сшивания будущего с прошлым очень интересно наблюдать. Взять хотя бы эпизод, с которого я начал свое повествование, — мою скоропостижную смерть. Ответ на вопрос, кем или вернее чем могли быть те два светящихся овала, я получил только спустя несколько лет. Но уже тогда будущее слегка заглянуло в мою жизнь и весьма не двусмысленно заявило о себе. К этому можно добавить, что и повествование о том, как я нашел свой первый самый что ни на есть настоящий клад, не будет полным, если не упомянуть о том, что в цифровом фотоаппарате, которым я на тот момент пользовался, фотография собственно клада оказалась под порядковым номером одна тысяча девятьсот семьдесят восемь, то есть под номером года моего рождения. Как я и говорил — всё связано со всем.

И раз это так, то человек вправе выбирать не только свое будущее, но и свое прошлое. Ведь голые факты произошедших в прошлом событий меркнут и исчезают без объяснения того, почему они произошли. А само объяснение того или иного факта той или иной причиной может вывернуть смысл произошедшего наизнанку. Поэтому надо меньше задаваться вопросами, что произошло в прошлом или к какому событию стремиться в будущем. И больше внимания уделять вопросам, почему это произошло в прошлом или что изменится, когда произойдет желаемое событие в будущем. Проверьте это как-нибудь на досуге. Начинать лучше с себя. Покопайтесь в себе поглубже и проанализируйте свое прошлое и свои мечты.


Глава четвертая.


В заключительной главе своего повествования мне хотелось бы поделиться со строителями вечных двигателей некоторыми своими соображениями. Дело в том, что мир очень сложен и разнообразен. В нем каждое событие уникально и неповторимо, второй раз, как я уже говорил, оно может уже не произойти. Тем не менее наукой выведено множество законов, наводящих на мысль о повторяемости тех или иных явлений. То есть, с одной стороны, уникальность всего и вся, с другой стороны, закономерность. Как же это друг с другом согласуется?

Возможно, так всё сложилось из-за того, что, следуя уникальным путем в полнейшей неразберихе и неизвестности, человек рискует остаться в одиночестве. Поэтому иногда приходится останавливаться и осматриваться по сторонам, задумываясь о том, найдут ли вас тут или потеряют. Увеличивать свои шансы быть найденным и понятым – это очень важный принцип поиска чего-то нового.

Еще одна сложность на пути строительства вечных двигателей заключается в реализации найденных идей. До поры до времени их можно тихо и спокойно воплощать в одиночку, наслаждаясь результатом. Но в определенный момент возникает тупик, когда хочется чего-то большего, возникает принципиальная нереализуемость идеи своими силами. Как бы это странно ни звучало, но сделанное устройство заработает только в том случае, если его сделаете не вы, а кто-то другой по вашему описанию. То есть должно произойти разделение на придумавшего и сделавшего.

И тут лучше всего может помочь поиск единомышленников. Хотя бы одного, но чтобы этот один полностью проникся вашими идеями и воплотил в жизнь какую-нибудь вашу идею. Ну и, конечно, поделился после этого своими впечатлениями. Получилось ли у него по вашим описаниям пройти тем путем, которым прошли вы, и понравилось ли ему это. Если да, то не надо копаться в причинах произошедшего, выводя новые законы. Пускай открытое вами явление останется феноменом.

Чудеса возможны, они вытекают из зазора, но происходят они только до той поры, пока кто-нибудь в них не разберется. Пока кто-нибудь не докопается до той мельчайшей частички, существованием которой можно объяснить ранее не понятный феномен. Сам зазор от этого не пострадает, он всего лишь разобьется на более мелкие фракции. А вот обнаружить в нем что-нибудь новое еще будет уже очень и очень трудно. Приступая к таким поискам, надо хорошенько задуматься, чем же вас не устраивает окружающий мир, что именно, в какой сфере жизни вы хотите найти или изменить.

Лично меня интересовала наука, в искусство я не лез, хотя и с удовольствием им пользуюсь. Почему? Наверно, потому, что искусство не претендует на истину, оно допускает мысль, что может нравиться, а может не нравиться. Наука же жестко диктует свои постулаты, забывая о том, что все пользуются ими только для того, чтобы оставаться вместе на этой Земле. Существует множество исключений из правил, и никто не гарантирует того, что в один прекрасный момент мы войдем в череду событий, развивающихся не по правилам, а по исключениям из правил.

Здесь я подошел к тому, что необходимо поделиться с читателями своим видением устройства этого мира. На мой взгляд, всё очень просто. Есть материя, мельчайшим носителем которой являются атомы веществ. Думаю, все согласятся с тем, что атомы похожи на шарики. Для материи выведено множество физических, химических и так далее законов. Законы эти прекрасно выполняются. И можно представить себе, что так происходит потому, что атомам и людям просто нравятся те законы, которые для них написали, а вовсе не потому, что они обязаны им следовать. У атомов и материи, из которых она состоит, множество параметров и свойств. Тем не менее я предполагаю, что можно выделить две основные характеристики, присущие любой материи. Это температура и давление. Температура может быть представлена как линия между центрами двух шариков. Давление – это форма самого шарика. К чему стремятся и как себя ведут температура и давление в своих взаимоотношениях – можно долго спорить. Но нужно ли? Достаточно просто того, что они есть.

Гораздо интереснее для строительства вечных двигателей эффект Джоуля — Томсона. Обращаю особое внимание, что современная физика именует это явление не законом, а эффектом. То есть в нем еще до конца не разобрались, значит, в мутной воде можно половить рыбку. Эффект интересен еще и тем, что при определенной температуре газ начинает самоохлаждаться, а при иной он начинает саморазогреваться. При этом внутренняя работа газа по некоторым данным превосходит внешнюю работу.

Дальше всё так же просто, как и с материей. Следующим уровнем организации окружающего нас мира я полагаю Эфир. Тот самый, которым оперировали физики девятнадцатого века. Эфир так же разнообразен и противоречив, как и материя, но у него тоже можно выделить две основные характеристики — электрическое поле и магнитное поле. Электрическое поле – это аналог температуры, магнитное поле – это аналог давления. Больше про эфир можно ничего не говорить. Все его законы будут копией законов материи, только на более тонком уровне. Эффект Джоуля — Томсона для эфира тоже должен быть, и его можно использовать, на что не двусмысленно намекал в своих лекциях Никола Тесла.

Глубже эфира мало кто спускался. Однако есть еще свойства окружающего нас мира, которые не могут быть объяснены ни свойствами материи, ни свойствами эфира. Я говорю о времени и гравитации. И раз существуют такие понятия, значит, для них должна существовать и своя частичка, отвечающая за их перенос. Тем более бросается в глаза схожесть времени с электрическим полем и температурой, а гравитации – с магнитным полем и давлением. Назовем этот уровень организации мира уровнем мезона. Для мезона законы будут примерно те же и выражаться в том же виде, что и для материи с эфиром, только на еще более тонком уровне.

Можно копнуть еще глубже и докопаться до того, что еще глубже и мельче мезона. Но мне это не интересно, для себя я хочу оставить образованный элементарными частицами мезона зазор не делимым и извлекать из него чудеса. Потому что не реализованных идей у меня еще много. Например, можно подумать о фигуре, которая сложится не из четырех, а из девяти шариков. Будет ли при этом образуемый шариками зазор прежним или более красивая картина мира сложится при увеличении минимального зазора между шариками до величины диаметра исходных шариков. Можно подумать, как будут двигаться эти шарики в новых условиях...



Глава пятая.



Лампочка зажигалась и гасла. Зажигалась снова и снова гасла. И снова… И снова… И снова…

Я есть. Меня нет. Нет, я всё же есть. А как это проверить? Если вот сейчас я есть, то как узнать, когда меня нет? Ведь если я узнаю, что вот сейчас меня нет, то, получается, я появлюсь снова. Кажется, я попался. А лампочка всё зажигалась и гасла, зажигалась и гасла…

Надо как-то выбираться из этого состояния, как-то уже определяться, есть я или меня нет. Предположим, я есть… Интересно, а быть – это больно или больнее не быть? А кому больнее? Мне, который есть, или мне, которого нет? Интересно, я могу и быть, и не быть одновременно? Вопросов явно становится всё больше…

Предположим, я не могу и быть и не быть одновременно. Из чего я вдруг сделал такое смелое предположение? Предположим, хотя бы потому, что мне так удобнее предполагать. Я же пока не умею предполагать тогда, когда меня нету. Или умею? Лампочка погасла. Ничего не изменилось. Получается, умею быть и когда меня нет, только чуть-чуть другим. А другим – это каким? Какой я сейчас, чтобы узнать, каким я стану, когда меня не будет? Отличие должно быть грандиозным или еле заметным? Предположим, еле заметным. Лампочка погасла и зажглась вновь. Надо же - не больно. А если отличие должно быть грандиозным? Разбить лампочку? А зачем? Только чтобы узнать, каким я стану? Как-то не хочется…

Должен, должен быть выход. Ведь начиналось всё с того, что я есть или меня нет. Ведь так не бывает, что «не быть» до «есть» чем-то отличалось от «не быть» после «есть». Я либо есть, либо меня нет. Больно ли не быть? Меня же когда-то не было, я должен знать ответ на этот вопрос. Может, и знаю, но не помню. Вот, хоть убей, не помню. Вроде бы, не больно. Значит, и не быть после того, как побыл, тоже не должно быть больно. Да и просто быть ведь тоже не больно. Во всяком случае, пока…

Будем считать с вопросом «быть» и «больно» разобрались. Просто быть или просто не быть – это никак. Не больно уж точно. И довольно скучно. Хочется чем-нибудь заняться. Например, можно снова что-нибудь предположить. Например, кто я? А в самом деле, кто я? Я… Я… Лампочка зажигалась и гасла, зажигалась и гасла. Я есть! Это замечательно, но вопрос то не в этом, а в том, кто я. Тогда, предположим, я это всё. Получается, я Бог? Получается, что так. Как бы это проверить? Пускай лампочка зажжётся! Ничего… ан-нет, зажглась. Интересно, она сама зажглась или потому что я её зажег? Если я это всё, то зажёг её определённо я. А если я это не всё? Получается, есть ещё что-то кроме меня. Интересно, к этому ещё чему-то можно обратиться? А зачем? Ведь если я это всё, то я заранее буду знать ответ. Или смогу узнать ответ, если сделаю верное предположение. Но так как-то скучно получается. Не интересно быть. Хотя, наверно, очень интересно не быть. Надо как-то это всё разграничить.

Предположим, что когда я есть – я это не всё, а только часть всего. Тогда как когда меня нет – я это всё. Очень удобно получается. Да, пожалуй, так и стоит оставить. Как бы только не забыть, что это всё всего лишь удобные предположения и всё на самом деле может быть иначе. Лампочка погасла.

Но если я есть и я когда есть это не всё, то возникают вопросы, где же я есть. Я относительно себя всегда в центре или почти в центре. А где я относительно всего остального? Или, может, не так, где всё остальное относительно меня? Получается, снова в центре или почти в центре. В смысле, не всё относительно всего. Но ведь не всего может быть бесчисленное множество. Где же будет центр всего относительно всех не всё? Хорошо, всё же, что лампочку не стал бить…

Значит, появилось понятие «центр». Надо проверить, а действительно ли он в центре или, может, слегка смещён? Как будем проверять? Надо срочно найти ещё одно не всё и отправиться в противоположные стороны. Или даже пускай это ещё одно не всё никуда не двигается, а стоит на месте, лишь бы не двигалось за мной след в след. А если оно будет двигаться параллельно со мной, что-нибудь важное изменится? По сути – нет. В общем, пускай делает, что хочет, и будет, чем хочет, главное, чтобы это второе не всё появилось. А как я узнаю, что оно появилось? Чем это проверить? Может, поделить себя на две части? Не-е-е… Это, наверно, больно. Лучше, наверно, делить не пополам, а отщипнуть сначала маленький кусочек. Зачем, в самом деле, ради эксперимента рисковать большими кусками? Надо для начала найти в себе то, что легко отделить и что ничего не чувствует. Пускай оно будет в миллион раз меньше меня, тогда, наверно, почти ничего не почувствую от его исчезновения. Зато появится так необходимое второе не всё.

Даже немного боязно приступать к эксперименту. Вдруг то, где я сейчас, это единственное место, где мне не больно? И вдруг я сюда уже не вернусь? Тогда для надежности я помещу этот кусочек себя в… себя же и помещу. Пускай перемещается вместе со мной, и, если что, я всегда смогу вернуть его на место. Будет двигаться со мной параллельными курсами. А когда я более или менее разберусь с понятием «центр», определю для кусочка меня более достойное место.

Итак, в путь! Двигаться будем с того места, где я отщипнул от себя кусочек и до края всего. Интересно, а долго так можно лететь? Может, надо лететь быстрее? Ладно, когда надоест, пролечу обратно примерно столько же и полечу в противоположную сторону. Уже надоело, полетел обратно. А как я определю, что уже пролетел обратно и двигаюсь в противоположную сторону? Что же теперь делать? Хаотически метаться взад-вперед? Нет, лучше притормозить и поразмыслить. Что-то ведь должно произойти при прохождении мной первоначального местоположения. А произойти с чем? Со мной и вторым не всё, конечно. А что с ним может произойти? Оно либо исчезнет из меня, либо прирастет на прежнее место вновь. Лучше бы, конечно, исчезло. А то вдруг на его месте что-нибудь нарастет взамен… А если ничего не нарастет? Тогда я смогу проверить только миллион раз свою гипотезу о расстоянии от центра всего до его края. Миллион раз метаться туда-сюда, прежде чем определить, есть ли центр у всего? Как-то это не правильно. Ведь когда я был целым и частью всего одновременно, то меня можно было поделить только на две части. Не важно, равные они были бы или нет. Выходит, что когда отщипнутый кусочек исчезнет или прирастет на свое место, надо будет искать следующий критерий возвращения в прежнее место. Только так можно избежать необходимости миллион раз проверять свою мысль. Какой же критерий избрать для повторного возвращения в прежнее место? Пускай во второй раз отщипнутый кусочек самостоятельно поделится на две части. Да, пожалуй, так будет красиво.

Только погодите, что я делал, пока размышлял обо всем об этом? Я находился в покое или двигался куда-то? Как это проверить? Надо обнулить все эти предположения и понебыть немного вновь. Если, возникнув снова, обнаружу у себя не один, а сразу два кусочка не всего, тогда, скорее всего, мои предположения верны. Лампочка погасла, я уснул, погрузившись в небытие…

Сладко зевнулось. Где я был вот только что до этого? И был ли вообще? Не помню, ну вот решительно ничего не помню. Как будто меня и не было. А может, меня и не было? Так, может, прежние предположения были всё-таки верны? Надо проверить, как там отщипнутый кусочек. Не исчез ли или не прирос на место.

Ух ты, а это что за четыре куска у меня внутри? Откуда взялись? Раньше их тут точно не было. Народились в мое отсутствие? А из чего? Неужели из того маленького кусочка? Пропустил самое интересное. И что мне с ними теперь делать? Мне чужого не надо – выпущу их наружу. А как? Неужели через ту маленькую дырочку, что осталась от отщипнутого кусочка? Это ж как её растянуть придётся… Как бы не вывернуться наизнанку при этом. А если кусочек вместе с ними выскользнет? М-да… До этого явно проще было, и какой сюрприз ждет меня при следующем моём появлении, остаётся только гадать. Ладно, пора расхлёбывать…

Ну вот и всё, четыре куска на свободе, отщипнутый кусочек внутри. Кстати, он очень удачно внутри оказался. Практически в центре меня. Интересно, он задаётся вопросом, в центре ли он и как это проверить? Надеюсь, что нет.

Чем бы заняться теперь? Есть ли я, вроде бы, уже понятно, где я относительно центра – тоже. Или нет? Слетаю, проверю. Благо, ориентиры теперь есть, за успех можно не переживать. Так… почему не летится? Во что-то упираюсь, только во что? Может в выпущенные куски? Но их было всего четыре. А во сколько упираюсь? В двенадцать. Откуда взялись восемь лишних? Слетелись сами? Тогда, выходит, я не одинок и есть другие, кроме меня? А сколько их? Они опасны? Они только снаружи или еще внутри меня? Сколько вопросов. Проще было просто быть и не задаваться вопросами.

Как и в прошлый раз можно уже никуда не лететь, можно просто подумать. Например, как растолкать двенадцать соседей, чтобы летать не мешали. Пускай бы из этих двенадцати четыре моих первоначальных куска исчезли туда, откуда и появились, а оставшиеся восемь разлетелись на такое расстояние, чтобы любой из нас мог свободно пролететь между всеми соседними парами, не задев никого.

Почему-то спать совсем не хочется, а просто быть уже надоело. Расталкивать соседей нет смысла – сами подвинутся со временем. Пойду, поищу, кому бы лампочку подарить можно было. Мне она сослужила хорошую службу, может, еще кому пригодится. Если к моему возвращению ничего не изменится, придется сокращаться в размерах и выскальзывать из этой западни. Ну, или увеличиваться в размерах и стряхивать все с себя. Не суть важно…



Глава шестая.

Прошел год, сынишка подрос и начал хорошо разговаривать. Скоро начнет вопросы задавать, как и почему всё на свете. Что ему отвечать, если у самого внутри одни вопросы? Ясности нет ни в чём. Значит, где-то закралась ошибка.
Что если попытаться представить себе как был бы устроен наш мир исходя из соображений, что нуля не существует и он не является серединой между минус бесконечностью и плюс бесконечностью? И раз уж на стандартной раскладке клавиатуры нет значка бесконечности, то для удобства записи в формулах я буду в дальнейшем обозначать бесконечность заглавной латинской буквой ”Q”.
Итак, предположим, что нуля не существует, равно как и отрицательных чисел и дробных, с запятой. Что если существуют только положительные числа, минимально возможное значение которых это 1?
1 можно представить себе в виде шарика для настольного тенниса, окруженного снаружи бесконечностью и содержащего внутри бесконечность.
(Q)Q=1 Таким образом 1=2Q, одна бесконечность внутрь, другая бесконечность наружу. Друг с другом они либо не соприкасаются (объект спит), либо соприкасаются в 1 точке (объект бодрствует).
Бесконечность же это всё, что точно подсчитать невозможно, либо то, что в процессе подсчета может с большой долей вероятности измениться. В случае, если взять кучку равных шариков, то вокруг каждого из них можно разместить только 12 таких же шариков. О том, где находится тринадцатый шарик центральный шарик будет знать лишь со слов окружающих его шариков, есть ли этот тринадцатый шарик или нет центральный никак не проверит. Равно как окружающие шарики опираясь друг на друга не провалятся в центр, если центральный шарик вдруг исчезнет. Таким образом для 1 всё, что больше 12 начинает обладать свойствами бесконечности.
Непривычно осознавать, что отрицательных чисел не бывает, равно как не существует 0 и дробных чисел с запятой. Чтобы лучше это понять попытайтесь взять в руки и потрогать минус одно яблоко или кусочек пространства, где ничего нет или полтора человека… Почему так? Потому что если уж вводить законы, то они должны быть универсальными, особенно в математике. Считать, так считать всё одинаково. А то уже додумались до корня квадратного из минус единицы… Дайте мне его в руки потрогать, а потом уже жизни учите меня, а тем более моего сына.
Почему в школах учат таблицу умножения, но не учат таблицу деления? И еще двойки за это ставят.
Можно ли 1 разделить на 2, если 1 минимальна? Можно. А на 3? Можно. На сколько хотите, на столько и делите. Только при этом с 1 ничего не произойдет, она уменьшится с выделением бесконечности. Это можно представить себе разрезанием доски пополам – получится 2 доски и кучка опилок. Если доску просто сломать, то всё равно хоть что-то от места излома, да отлетит. Отлетит та самая бесконечность.
Таким образом 1:2=2+Q Доску можно склеить обратно в почти прежнее единое целое, чем лучше клей – тем прочнее получится. Клей будет выступать в роли бесконечности, так что 2+Q=1 Каждый раз, когда в записи появляется бесконечность ей надо давать новое название. Человека, например, делает человеком не совокупность мяса и костей, а та бесконечность, которая живет в теле.
1-1=1+Q такая операция подобна перемещению в пространстве, хоть крохотная частичка, да останется на прежнем месте. Не её ли видят экстрасенсы? Кто не согласен – пример попроще, переставьте стул с места на место миллион раз и у него сотрутся ножки.

1-2=1+Q что вполне понятно на примере яблок в коробке. Вам нужно 2, а там лежит только 1, поэтому сколько вы ни вычитайте из одного два, а больше чем там есть вы не получите. Точно так же 5-7=5+Q. А вот 5-4=1 без Q потому что хоть что-то да осталось.
Если 1 не трогать, то и бесконечность никогда не вылезет, таким образом 1*2=2 и 1+1=2 Здесь противоречий никаких, все по классической математике…
17-5=12 17+5=22
А вот с делением сложнее:
9:11=18+Q=99+Q
11:9=1+Q=99+Q
Это кому как удобнее считать, по минимуму или по максимуму, без остатка и чтобы долго не думать. Хотя остаток всё равно будет, его просто нужно поискать.
Если вылезшая бесконечность мозолит глаза её можно просто отбросить, она не обидится. Если обидитесь вы – берите изначально шкалу побольше. Всё равно даже сейчас дробные числа с запятой не используют до конца, а только лишь с нужной точностью. Например число Пи японцы вычислили с точностью до 10-ти триллионного знака после запятой, а кому это нужно? Даже при межпланетных перелетах такая точность не нужна. 2 года считали.
На производстве закупки материала тоже все меряют целыми числами, потому что всё равно будут потери и обрезки, брак и т.п. Образуется бесконечность, которую потом утилизируют. Так давайте сразу брать побольше и тогда не придется трогать 1, чтобы не вылезала бесконечность.
Сколько же взять? Можно взять триллион и работать с ним. Работают же компьютеры, хотя вся их работа это простая последовательность 0 и 1 от момента включения до выключения вне зависимости, посмотрели ли вы фильм или прочитали кандидатскую диссертацию. Просто длинное число из 0 и 1 внутри которого помещается всё многообразие информации.
Теперь о бесконечности. С ней тоже всё очень просто и не надо сходить с ума. Q+Q=2Q=1 Это становится понятным, если вспомнить шарик для настольного тенниса. Бесконечности сталкиваясь начинают расползаться по плоскости в виде растущего в диаметре круга и в результате одна из них отклоняется от плоскости и образуется шарик. Тогда расти будет некуда и одна будет расти внутрь, а другая наружу.
Q-2=2+Q=1=2Q
Q-3=3+Q=1=2Q
Но надо помнить, что каждая операция идет с потерями и редко бывает обратима на практике, особенно операции с бесконечностью. Не зря же говорят «Семь раз отмерь, один отрежь».
А вот между собой 1 и бесконечность дружат и не трогают друг друга, так что Q-1=Q+1 Как ни намазывай шарик клеем, а если нет второго шарика, то и клей создаст лишь дополнительный прирост диаметра шарика. Склеиваться не с чем.
Вот интересно, а как быть с каплей воды, взятой из океана? Океан – бесконечность капель, капля – единица. Мы взяли из океана каплю, потом бросили её обратно в океан и всё – началась новая жизнь уже сознательной капли. А если взять 2 капли и потом вернуть их обратно, то сознательной жизнью заживет весь океан, так как уже он станет 1. Как всё просто получается, надо обязательно попробовать проверить на практике.
А война? Это ведь в чистом виде борьба двух бесконечностей в стремлении стать 1. Солдатом больше – солдатом меньше, кто считать будет? Да и как подсчитать, если даже при утреннем построении на плацу любой может просто упасть и умереть. Хотя командирам очень интересно сколько же человек в его распоряжении. Я знаю, я умирал на плацу портя общую картину командирам. Не для того ли, чтобы они ерундой перестали заниматься?
А деньги? Ошибочно думать, что одна купюра равна по деньгам другой такой же. Если купюра новая, из свежей пачки не бывшей в обращении, то за нее коллекционеры дадут больше номинала. Если вам дали на сдачу старую и рваную купюру, то вам на самом деле дали меньше ее номинала, так как вы потратите свое время и деньги, чтобы добраться до банка и обменять её. Да и вообще деньги можно просто найти и потерять.
Это тем более заставляет задуматься о напрасной любви реальной власти к деньгам. Зачем сначала создавать бесконечность и потом пытаться собирать её всю обратно? Может им следует сначала научиться считать и оперировать 1 и бесконечностью? Ведь каждый из них являясь 1 как человек не станет ни больше, ни меньше этой самой 1…
Самое простое, что можно сделать для исправления сложившейся в современном мире математики – это заменить на линейках в начале отсчета 0 на Q ну и добавить этот символ на клавиатуры.
Такая вот примерно математика у меня получилась, простая и предельно понятная. Так сказать «Математика равных шариков», которую можно потрогать руками и проверить на практике.